Существенная часть рассматриваемых судами споров, в которых выявляются элементы легализации (отмывания) доходов, полученных незаконным путем, вытекает из долговых обязательств, а также из оборота векселей.
Внимание судов в связи с этим должно быть обращено на факты, свидетельствующие о безденежности займов, отсутствие долговых обязательств, в подтверждение которых выданы векселя, заключение притворных договоров займа, прикрывающих перечисление денежных средств в иных целях (пп. 1 и 2 ст. 170, ст. 812 ГК РФ).
Необходимо учитывать, что указание в одностороннем порядке плательщиком в платежном поручении договора займа в качестве основания платежа само по себе не является безусловным и исключительным доказательством факта заключения сторонами соглашения о займе и подлежит оценке в совокупности с иными обстоятельствами дела, к которым могут быть отнесены предшествующие и последующие взаимоотношения сторон, в частности их взаимная переписка, переговоры, товарный и денежный оборот, наличие или отсутствие иных договорных либо внедоговорных обязательств, совершение ответчиком действий, подтверждающих наличие именно заемных обязательств и т.п. (ответ на вопрос 10 раздела “Разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике” Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2015), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2015 г.).
В тех случаях, когда сомнения в реальности долговых обязательств, обусловленные запутанным или необычном характером сделок, не имеющих очевидного экономического смысла или очевидной законной цели, возникают при рассмотрении судами дел о несостоятельности (банкротстве), необходимо также принимать во внимание правовые подходы к применению ст. 170 ГК РФ, изложенные в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 29 января 2020 г.).
Примерами дел, в которых судами установлена направленность действий сторон споров на совершение незаконных финансовых операций в связи с долговыми обязательствами и оборотом векселей, являются следующие споры.
Судебная практика
Гражданин обратился в суд общей юрисдикции с иском к обществу о взыскании задолженности по договору займа в размере 9 млн. рублей, процентов и неустойки.
В подтверждение заключения договора истец представил подлинник договора, из которого следовало, что истец передал ответчику денежные средства в названной сумме посредством их внесения в кассу заемщика. Истцом также представлена квитанция к приходному кассовому ордеру, согласно которой общество приняло от него на основании указанного выше договора 9 млн. рублей.
Представитель ответчика исковые требования признал и пояснил, что заемные денежные средства не могут быть добровольно возвращены истцу в связи с блокировкой счета организации.
Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении иска отказано по следующим основаниям.
Согласно п. 1 ст. 807 ГК РФ договор займа, если займодавцем является гражданин, является реальным и считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу.
Поскольку для возникновения обязательства по возврату займа требуется фактическая передача кредитором должнику денежных средств (или других вещей, определенных родовыми признаками), то в случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 указанного Кодекса, а на заемщике — факт надлежащего исполнения обязательств по возврату займа либо безденежность займа.
С учетом характера спора и представленных участвующими в деле лицами доказательств у суда возникли обоснованные сомнения в реальности долгового обязательства и в возможной направленности согласованных действий сторон на совершение незаконных финансовых операций. В связи с этим суд вынес на обсуждение сторон вопрос о фактическом наличии у истца на момент заключения договора заявленной денежной суммы в наличной форме и ее реальной передаче ответчику.
При этом суд исходил из того обстоятельства, что, хотя в силу п. 1 ст. 812 ГК РФ бремя доказывания обстоятельств безденежности договора займа лежит на заемщике, указанное не освобождает суд от обязанности создать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении дела (ст. 12 ГПК РФ).
Судом первой инстанции стороне истца было предложено представить доказательства наличия денежных средств в размере, переданном по договору займа, а ответчику — доказательства зачисления денежных средств на счет в кредитной организации, сведения о счетах организации, в том числе и заблокированных.
Доказательств, подтверждающих финансовую возможность истца предоставить ответчику заем в размере 9 млн. рублей, представлено не было, а пояснения представителя истца о том, что указанные денежные средства были получены им в разные периоды путем ставок в букмекерских конторах, своего подтверждения не нашли.
Также не было представлено доказательств, подтверждающих, что денежные средства в вышеуказанной сумме были реально переданы ответчику, внесены в кассу общества, зачислены на его счет в кредитной организации и израсходованы.
При этом доказательствами, представленными территориальным подразделением Росфинмониторинга и налоговым органом, привлеченными к участию в деле, подтверждено, что общество было создано и зарегистрировано в качестве юридического лица за 1 день до заключения спорного договора займа. При отсутствии данных, свидетельствующих об осуществлении обществом реальной хозяйственной деятельности, общество с момента своего создания неоднократно обращалось в арбитражный суд области с заявлениями о выдаче судебных приказов по требованиям, вытекающим из неисполнения договоров на оказание маркетинговых услуг, выполнения ремонтных работ, поставки строительных материалов и т.д. В Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о недостоверности сведений о генеральном директоре общества.
Изложенные обстоятельства, а также поведение участников процесса, которые неоднократно пытались убедить суд в необходимости удовлетворения исковых требований ввиду признания иска ответчиком, а впоследствии — в утверждении между сторонами мирового соглашения, позволили судебным инстанциям прийти к выводу о намерении сторон придать правомерный вид перечислению денежных средств.
При таком положении суды признали договор займа мнимой сделкой (п. 1 ст. 170 ГК РФ), а обращение гражданина с иском — злоупотреблением правом, что повлекло отказ в судебной защите.
Судебная практика по юридическим лицам
На основании заключенных с банком договоров уступки прав (требований) к заемщику общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности по кредитным договорам в общей сумме 3 млрд. рублей.
Ответчиком задолженность не оспаривалась.
Согласно информации, представленной государственными органами, привлеченными к участию в деле, в период заключения кредитных договоров заемщик не располагал основными средствами и иными активами, получал доход исключительно от финансовых операций (курсовая разница), налоги в спорный период не уплачивал. Выступившая заемщиком организация и ряд иных юридических лиц, декларирующих свое участие в инвестиционных проектах бенефициара банка, в период заключения кредитных договоров направляли полученные от банка денежные средства на счета иностранных компаний, открытые в банках-нерезидентах, в оплату контрактов по приобретению оборудования, предусматривающих его ввоз на территорию Российской Федерации. Однако по сведениям таможенных органов фактически оборудование не ввозилось.
С учетом поступившей информации суд в соответствии с ч. 2 ст. 65, ч. 2 ст. 66 АПК РФ вынес на обсуждение сторон вопрос о наличии признаков мнимости (притворности) кредитных договоров (ст. 170 ГК РФ) и предложил сторонам представить доказательства, раскрывающие: обстоятельства, при которых у заемщика возникла потребность в привлечении финансирования и банком было дано согласие на выдачу кредитов; доказательства использования полученных в долг денежных средств на цели, указанные в кредитных договорах; отражение полученных средств в налоговом и бухгалтерском учете.
Между тем при дальнейшем рассмотрении дела установлено, что кредиты выданы банком в отсутствие какого-либо обеспечения со стороны заемщика или третьих лиц, что является не характерным для банковской деятельности. Возможность оценки и проверки финансового состояния заемщика на дату его кредитования банком не представляется возможной, поскольку кредитной организацией частично уничтожены документы, касающиеся взаимоотношений с заемщиком, в том числе и досье клиента.
Таким образом, под видом инвестиционного кредитования банк произвел перечисление денежных средств организации, не осуществлявшей реальной финансово-хозяйственной деятельности, но участвовавшей в “транзитной” передаче денежных средств иностранным компаниям, аффилированным с бенефициаром банка, что в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ свидетельствует о притворности договоров, на которых основаны требования истца.
С учетом изложенного при отсутствии намерения сторон спора раскрыть действительные отношения, стоящие за оформлением кредитных договоров, и подтвердить законность совершенных при этом финансовых операций оценка предъявленного цессионарием требования как недействительного (право требования возврата, полученного по недействительной сделке, не являлось предметом уступки) исключала удовлетворение иска.
Комментариев нет:
Отправить комментарий